Хотя и подвиги штурмовиков были несомненны. Как и Астартес, как и подтянувшихся сил Внутренней Гвардии. Один из пилотов Часовых, выкинутый в волну демонов, стрелял, пока не расстрелял боезапас, и был сбит с ног. И даже тогда Шлеск, истинный герой, бил тварей варпа ногами. Вытащить его мы не могли, и, признаюсь, слеза навернулась на глаз, видя гибель его. Да хранит Император его душу.

И скитарии, благословенные Богом-Машиной, не подвели Империум и Терентия. Зачастую, будучи раздираемы отродьями, они взрывались, уменьшая своей гибелью ряды скверны.

Эльдинг, паря в вышине, перешёл от точечных, бьющих в отдельных, особо сильных демонов, молний, перешёл к непрерывному… огню? Наверное, так, его молнии били нескончаемым потоком.

Моллис, разившая демонов вспышками колдовства и лазпистолетом, вскинулась, ощутимо изменила пропорции тела и пошла врукопашную, разрывая отродий охваченными псионическим огнём выросшими когтями.

Ну а мы просто стреляли, но если не паника, то тяжёлая тревога начинала накатывать: Терентия и Кристины нет, поток демонов не ослабевал, а, скорее, набирал силы.

Впрочем, воины Империума должны умереть, но не сдаться. Хотя Терентий и ругался, говоря что мёртвые штурмовики его не устраивают. Шутил, наверное, в своём странном стиле, слегка усмехнулся я, почти отстраняясь от командования. Наши силы вели непрерывный огонь, уже неважно где…

И тут, поправив на бедре силовой клинок и машинально проверив его заряд и работоспособность, я в прицел заметил весьма обнадеживающий факт.

Демонов, прости меня Император. Но демонов, выбегающих из искажённого здания с явными травмами, отсутствующими конечностями а, подчас, частью тел или голов. Последние, появившись в материуме, тут же распадались на искры, возвращаясь в проклятый варп.

— Терентий с нами! Бьётся с врагом в его логове! Не подведём Святого! Рази погань, именем Императора!!! — проревел я воксом и в канале связи.

Признаться — у самого следы того, что наш командир жив, немалый камень с сердца сняли. А не поделиться радостью с подчинёнными и соратниками было бы преступным.

И это впрямь помогло — ряды защитников даже придвинулись к искажённому зданию, а выбирающиеся отродья начали отправляться в варп раньше, чем приходили в себя.

Это дало время, чтобы я задал весьма интересующий меня вопрос капитану Густаву. До момента подавления отродий же возможности не было.

— Капитан Густав, имею вопрос… — начал было я обращение по вокс-сопряжению.

— Коррроче, — пророкотал астартес, одновременно рассекая пиломечом демона.

Довольно символично, отметил я, продолжая вести огонь, но отбросил неуместные мысли.

— Почему место скверны не было уничтожено артиллерией? — кратко задал я вопрос.

— Хоррроший вопрос, — ответил Густав, не прекращая императороугодную резню. — Перед нами уже не здание, полковник. Это — провал в имматериум, но и здание. Разрушение его без надлежащего очищения может привести к разрастанию провала или взрыву немыслимой силы.

— Благодарю, капитан…

— Пустое, полковник. Ваши люди порррадовали, что, впрочем, и ожидалось от людей брата-Инквизиторрра, — после чего он проревел воксом, врубаясь в ряды отродий. — Образцы для подражания!

— На свету и в темнейшей тьме!!! — прогремела вторая часть клича Экземпляров над полем боя.

И вот, когда казалось, что мы проникнем в скверное здание, демоны большей частью появлялись и исчезали сами, без нашего вмешательства. Благослови Император Терентия, бьющегося в той самой, темнейшей тьме!

Но в этот самый переломный момент начали появлятся отродья больше, отвратнее… Вместо уже привычного, хоть и отвратного хора варпа накатывали волны ярости, похоти, уныния.

Нас стали оттеснять от искажённого здания, с потерями, причём и Экземпляры несли их!

Эльдинг пал оземь, по нему выстрелил из демонической пушки крупный, объятый красным пламенем демон.

К счастью, он выжил, но сильно утратил в боеспособности. Молнии Претора Электроида явно ослабли, да и угол с земли был ему не столь удобен.

Но впасть в уныние мы не успели. Поганое, искажённое здание вдруг начало источать потоки золотого, благословенного сияния. И оплывать, как сгорающая свеча, явно причиняя отродьям варпа страдания. Часть демонов просто развеялась, но не все — последняя волна, огромные и отравительные твари рванули в самоубийственную атаку, явно стараясь убежать от источника света, доставляющего им мучения.

Капитана Густава просто сбили с ног, мы, аколиты, сгрудились под созданным Эльдингом куполом, не в силах помочь, лишь отстреливались. И тут воздух пронзил рёв, вселивший в нас надежду.

— ДА ОТКУДА ЖЕ ВАС СТОЛЬКО, МРАЗЕЙ?! ДОСТАЛИ, ТВАРИ! БОЙТЕСЬ ЧЕЛОВЕКА!!!

Терентий. И прорыв закрыт, а значит, подкреплений нечисти не будет. Эльдинг, до того припавший на одно колено и лечимый Моллис, поднялся, а молнии его наливались прежней силой. Сама фелинидка, убрав с люминена одну из рук, с улыбкой (довольно сложно оценить мимику фелинидов, но в этот раз на её морде… лице была искренняя, счастливая улыбка) начала кидать в погань сгустки изумрудного сияния, явно болезненные и мучительные для них.

— Живы, аколиты? Молодцы, — прозвучал голос Терентия по воксу. — Сейчас добьём тварей.

И за спины визжащей вокруг нас погани взметнулись бичи из чистого, всеразрушающего огня. Вспышки показывали, что и Кристина цела, что искренне порадовало — она… Хорошая и добрая девочка, хоть и бывшая еретичка. Не раз выручала многих. Было бы обидно её больше не увидеть, но Император защитил.

А мы пели наш гимн. И, по-моему, пели и внутренняя гвардия, и Экземпляры. Капитан Густав, к моей радости, оказался жив. А Терентий… следы битвы на нём были ужасны — от тяжёлого терминаторского доспеха остались лишь обломки, перевитые обрывками синтомышц. За спиной его было что-то вроде мешка, сделанного из пластины брони доспеха. Но невзирая на это, очи его сияли нестерпимым светом, как и лик. А вокруг него метались бичи золотого света, разящие демонов.

И через несколько минут всё закончилось. Демоны просто кончились. Нельзя, не погрешив против истины, сказать, что это сделал Терентий своими руками. Но сделал он, пусть и руками нас.

— Варповщина, — произнёс Терентий, тяжело присаживаясь на обломок здания. — Роберт, Эльдинг — данные по потерям в сетку. Хреново, — поморщился он. — Да, Эльдинг. Доспех понятно, тут сервочереп, — начал разворачивать голыми руками металлический свёрток Терентий. — И преторианцы, — начал доставать головы воинов Омнисии Терентий.

— Обереги Император… — начал было я молитву.

— Они живы, Роберт, — почти неслышно произнёс Эльдинг.

— Живы-живы, ничего им не сделается, — пробасил Терентий.

— Брат-Инквизитор, рррадость и честь было биться с вами плечом к плечу! — прорычал прихрамывающий капитан Густав, подошедший к нам.

— И для меня это было честью, брат-капитан, — ответил Инквизитор. — Но мне всё это не нравится, — вдруг нахмурился он. — Это странный прорыв. Были демоны всей пятёрки, сильные, и их… было до варпа! И все безмозглые, рвущиеся в бой вместе. Это плохо, — нахмурился он, уставившись на Кристину.

На последней следов битвы не было, но из лопаток её сияли крылья, вызывающие много вопросов. Впрочем, для себя я их решил давно: нетопыриный вид — напоминание и знак, что Кристина была проклятой еретичкой. А золотой свет — благословение Императора, знак того, что идёт она истинным путём.

Я занялся бригадой, переформатированием рот — потери были не катастрофические, но чувствительные. Причём именно в людях — к технике Инквизитор нас приучил относиться как расходному материалу. Невзирая на занудство Эльдинга на эту тему, но, по-моему, сам артизан понимал, что люди ценнее. Но его путь и вера в Бога-Машину не позволяла ему это признать.

А ещё я отходил от боя. И начинал воспринимать командира не как наместника Императора, а как человека. Очень мудрого, сильного, святого — но всё же человека. И ещё — отличного командира. Когда в бою само присутствие главнокомандующего вселяет силы и желание биться в подчинённых, он — НАСТОЯЩИЙ командир, благословлённый на это Императором.